ТО САМОЕ интервью Роулинг
(от лица Staff)
Эта тема из горячих плавно переходит в архивные, поэтому я думаю: надо бы сделать все по уму и поместить здесь ту публикацию о Роулинг, с которой начался сыр-бор. У меня как раз выдалась возможность выполнить перевод. Беседа Роулинг с интервьюером действительно подана очень хитро. Так что Staff чуть не вывихнул мозги, пытаясь как можно точнее передать смысл и оттенки смысла, и позволил себе несколько примечаний по ходу дела.
____________________________
25 июля 2005г.
Вот она, Дж. К. Роулинг, которая живет в сердцах и мыслях детей всего света. У нее волшебная палочка и кудрявые золотые волосы, и когда она смеется своим звенящим смехом, то ртом пускает маленькие серебристые пузырьки.
Но такой Роулинг не существует. Вот взгляд на реальную Джо Роулинг (между прочим, рифмуется с «боулинг», а не "howling[1*]) пять лет назад, за работой над романом «Гарри Поттер и кубок огня»: «Кубок… Ох, Боже мой. Это был период, когда я жевала Nicorette. А потом я снова стала курить, но не бросила Никорет. И клянусь жизнью моих детей, я ложилась ночью в кровать, и у меня начиналось сердцебиение, и мне приходилось вставать и пить вино, чтобы достаточно привести себя в ступор».
Дети всего света должны быть благодарны за то, что есть реальная Джо Роулинг. Потому, что если бы книги о Гарри Поттере писала та, воображаемая – представьте, до чего бы они выходили нудные.
У реальной Роулинг волосы золотистые, хотя в данный момент примерно на дюйм темные у корней. Что можно понять, поскольку в последние полгода она родила своего третьего ребенка – дочку, Маккензи – а также закончила шестую книгу о Гарри Поттере, «Гарри Поттер и принц-полукровка», которая и вышла в полночь на пятницу. В свои 39 лет Роулинг высокая красивая женщина, у нее удлиненное лицо, слегка крючковатый нос, интересно нависающие над глазами веки. Сидя у стола в бунгало, которое соединено с ее импозантным эдинбургским домом (это не единственный и далеко не самый импозантный из ее домов), она говорит быстро, даже немного нервозно. Гораздо чаще, чем средний человек, употребляет слово «очевидно» [2*], и ей нравится сказать что-нибудь вызывающее, а потом разразиться приступом гортанного альтового смеха, дабы показать вам, что она шутит. Роулинг одета во все черное – просторный черный свитер, черные брючки, а взгляд под стол открывает блестящие туфлии черной кожи, со стальными острыми каблуками по меньшей мере в три дюйма длиной.
Фэны мешками присылают Роулинг волшебные палочки, а также писчие перья, но она признает – слегка пристыжено – что в действительности никогда ими не пользуется, все волшебные палочки прямым ходом отправляются к ее старшей дочери Джессике. Самый популярный из живущих ныне в мире писателей фэнтэзи даже не особенно любит романы фэнтэзи. Что сама она такой написала – ей не приходило в голову до тех пор, пока «Философский камень» не был опубликован. «Это чистая правда, -- говорит она. – Вы знаете, там были единороги. Там был зАмок, Бог мне свидетель. Но я действительно не думала, что делаю именно это. И, может быть, это не приходило мне на ум по той причине, что я не великий фэн фэнтэзи»/ Роулинг не дочитала «Властелина колец». Она даже прочла не все романы К. С. Льюиса о Нарнии, с которыми так часто сравнивают ее книги. Есть в некой сентиментальности Льюиса по отношению к детям что-то такое, что действует ей на нервы. «Там наступает момент, где Сьюзен – старшая девочка – потеряна для Нарнии, потому что начинает интересоваться губной помадой. По сути, она делается не-религиозной, ибо находит секс, -- говорит Роулинг. – У меня с этим большая проблема». [3*]
Роулинг уж точно не испытывает страха перед сексом, что в «Ордене Феникса» -- где показаны отношения Гарри с прекрасной, горюющей Чо Чэнг – вполне продемонстрировано. [4*] Гарри и его друзьям теперь 16, и было бы странно, если б у Гарри ничего не было на уме, кроме волшебных палочек и снитчей. «Из-за всех приключений, в которые он втянут, у Гарри меньше сексуального опыта, чем мог бы иметь парень его возраста, -- признает Роулинг. – Но я действительно хочу, чтобы мои герои взрослели. В шестой книге гормоны Рона заиграют сильнее». (Последовал гортанный альтовый смех). «В сущности, у Рона начинает брезжить мысль, что Гермиона проявляла некую активность, Гарри тоже, а он и близко к этому не бывал!»
Именно эта несклонность Роулинг к сентиментальности, ее земная, пикантная реалистичность, ее отказ покупаться на основные фэнтэзи-клише и делают ее таким великолепным писателем фэнтэзи. Этому жанру [5*] свойственна тенденция к консервативности: политически, культурно, психологически. Он смотрит назад, на идеализированный, романтизированный, псевдофеодальный мир, где рыцари и леди танцуют Моррисовские танцы под "Greensleevs”. Книги Роулинг не таковы. Их действие происходит в девяностые годы ХХ века, не в небывалой Нарнии, а в современной маггловской Англии, с машинами, телефонами и игровыми приставками. Роулинг приспосабливает наследственно-консервативный жанр к собственным прогрессивным целям.[6*] Ее Хогвартс – не-религиозный и сексуальный, и мультикультурный, и мультирасовый, и даже нечто вроде мультимедиа – со всеми этими говорящими призраками. Если бы там показался Льюис – давайте встретим факт лицом к лицу – он вероятно закончил бы дес-итером (Death Eater).[7*]
Формально, книги Роулинг начинаются как эскапистское приглашение в парк развлечений: ууу, оказывается – Гарии не нищий сирота, он богатый волшебник и на секретном поезде отправляется в зАмок, и так далее. Но затем вы понимаете: веселые элементы там как сладкая вата [8*], проблемы же – очень реальные.Замешательство, предрассудки, депрессия, гнев, бедность, смерть. «Я пыталась перевернуть жанр, -- говорит Роулинг напрямик. – Гарри отправляется в магический мир, и лучше ли этот мир, чем оставленный за спиной? Только потому, что там ему встречаются более приятные люди. Магия не делает его мир значительно лучше. Магия во многом усложняет ему жизнь».
И, в отличие от Льюиса, чьи книги сочатся теологией [9*], Роулинг отказывается рассматривать себя как морального инструктора для миллионов детей, которые читают ее книги. «Я не считаю, что с моей стороны это было бы здоровым отношением к работе – думать в подобных выражениях. Так что я этого и не делаю, -- говорит она. – Я никогда не думаю в выражениях: Чему Я Научу Их или Что Им Полезно Тут Узнать?»
«Однако, -- прибавляет она, -- бесспорно, моральные выводы извлекаются». Но она не делает этот процесс легким. В «Кубке» добросердечный Седрик Диггори погибает бессмысленной смертью. Из «Феникса» мы узнаем: отец Гарри, которого тот идеализировал, был наглым, грубым и любил запугивать.[10*] Люди не плохие и не хорошие от природы: они меняются, трансформируются, борются. Как Дамблдор говорит Гарри: «Только наши решения, которые мы принимаем, Гарри, показывают – кто мы на самом деле. Гораздо больше показывают, чем наши дарования». Конечно, мы знаем – Гарри не поддастся гневу и злу. Но мы постоянно чувствуем, что мог бы. (Интересно, что хотя Роулинг принадлежит к Шотландской Церкви [11*], в ее книгах нет упоминаний о Боге. На этот счет, Роулинг осторожна в высказываниях. «Хм. Я не думаю, что они так уж не-религиозны, -- говорит она, медленно подбирая слова. – Но, очевидно, Дамблдор – не Иисус».
Есть границы усложнению «Гарри Поттера». С публикации «Философского камня» в 1998 году, мировые события достигли такой точки, что угрожают потребовать от книг больше, чем книги дадут. К «Фениксу», пятой книге, Гарри втянут в нерегулируемую, полу-гражданскую войну со скрытым, прячущимся в тени лидером (чье существование игнорировалось правительством до тех пор, пока к искренности не вынудила катастрофа) и которого поддерживает сеть законсервированных агентов [12*], охотно готовых прибегнуть к тактике шокирующей жестокости. Дети, которые выросли на «Гарри Поттере» -- можно называть их Generation Hex – это дети, выросшие под всепроницающей угрозой терроризма, и неизбежно, что на каком-то уровне они проведут смысловую связь.
Что не обязательно так уж плохо. [13*] Но к настоящему моменту, главный недостаток цикла – плоскость в изображении антагониста Гарри, Волдемора [14*] (чье имя Роулинг выговаривает с непроизносимым "t”). В последних книгах, Волдемор ухитрился обзавестись телом, но ему по прежнему не хватает хоть сколько-то реалистичной мотивации. Вы не можете уловить смысла в том, откуда исходит его безграничный энтузиазм быть злым. «Уловите, -- обещает Роулинг. – Здесь имеется очевидный пропуск, и в шестой книге Гарри многое узнает об истории Волдемора. Хотя тот никогда и не был таким уж милым парнем». Она смеется.
Нет, он не был. В «Принце-полукровке» мы проходим наконец вглубь к пониманию того, как Роулинг смотрит на психологию зла. (В основном с помощью документированных в Pensieve [15*] свидетельств о ранних событиях из жизни Волдемора). Во многом, взгляд Роулинг на первоисточники зла связан с ролью отца в семейной жизни. «Оглядываясь на пять опубликованных книг, -- говорит она, -- я понимаю, что это похоже на литанию о плохих отцах. Вот где, по-видимому, расцветает зло: где люди лишены хорошего отцовства». В чем-то это наверняка вытекает из ее личного опыта: отношения с ее собственным отцом были неровными, и отец ее старшей дочери больше не является частью жизни Роулинг.
Несмотря на колоссальный успех, который увеличил ее личный капитал до сотен миллионов, по-прежнему чувствуется громадная, без жалости к себе требовательность Роулинг в своей работе. Видимо, топливом для этого – по крайней мере отчасти – служит ее давнее чувство неуверенности, сомнения в себе. Может быть, это ее всем известная история безработной матери-разведенки, которая почти год прожила на пособие, но по-прежнему она пристально рассматривает свои рукописи, перерабатывает опять и опять, как боксер, просматривающий видеозаписи своих боев. «Думаю, "Феникс" мог быть и короче. [16*] Я знаю это, и к финалу той книги у меня исчерпались время и энергия, -- говорит она. Беспокоится о том, что «Кубок» был оценен чересчур высоко. «В каждой книге что-то есть, что я переделала бы заново, -- говорит она. – Но я действительно думаю, что чертовски тщательно распланировала эту. [17*] Я провела три месяца, просто сидя тут и прокручивая план снова и снова, занималась отладкой, рассматривала его под всеми углами. Думаю, может быть, я чему-то научилась на прошлых ошибках».
Одержимая фокусировка на совершенстве, возможно, делает Роулинг малодоступной для общения с близкими. Она рассказывает о разговоре со своей младшей сестрой Ди (ей 3 об Альбусе Дамблдоре, директоре Хогвартса – Ди чувствует, что ему порой не хватает сочувствия к своим подопечным. «Она сказала – "Это вроде тебя”. И я ответила, как у сестер водится – "И что же это такое значит?” А она сказала: "Ты как бы в стороне”. Знаете, это было не очень уютно слышать и, возможно, вправду проливает свет. Для меня, может быть, оказалось бы не так легко сказать то, что говорит она: "Это мой лучший в мире друг”».
Роулинг собирается сказать гудбай лучшему другу: «Принц-полукровка» -- шестая книга из семи, которые она запланировала, и на этом все. «Мне будет очень грустно думать, что больше я не напишу ни фразы Гарри-Рон-Гермиона», -- говорит она. Но это чувство не без примеси. «Часть меня будет рада, что это завершено. Семейная жизнь станет нормальнее. Будет шанс писать другие вещи».
Погодите – другие вещи? Сбивает с толку мысль: Роулинг, перешедшая от Гарри с его командой к другому набору персонажей. Но мы по крайней мере можем сказать, что Гарри – последний волшебник Роулинг. Отныне и впредь – только магглы. «Думаю, что могу сказать категорически: больше не буду писать фэнтэзи после Гарри, -- говорит она, чем заставляет и саму себя, и ее издателей, которые витают где-то поблизости, явственно нервничать. – Подождите, вот: я сейчас паникую. О мой Бог! Да, уверена, что я могу сказать это. Думаю, я истощила возможности в этой сфере. Для себя». Помимо этого, она дает не много ключей, но к проекту подходит со своим обычным безжалостным скептицизмом. «Мы еще посмотрим, будет ли это достаточно хорошо для публикации. Я имею в виду – это настоящая тревога, очевидно, потому что первая вещь, которую я напишу после Гарри, может быть абсолютно жуткой, а люди ее раскупят, вы знаете. Так что, знаете ли, вы остаетесь наедине с настоящей неуверенностью».
Но будущая неуверенность может и подождать. У Роулинг все еще имеется седьмая книга, о которой надо беспокоиться. Она уже начала писать. «Это будет книга совсем другого типа, - говорит она, -- потому что я дала ясную «реплику на выход» в конце шестой книги, так что у вас есть ясное представление о том, что Гарри собирается дальше делать».
«И, -- добавляет она в момент нехарактерной самоуверенности, -- это будет увлекательно!» А потом тут же отступает на позицию самоуничижения. «Как знать! Вы можете прочесть шестую и сказать – а, с меня хватит».
Но это, в кои веки, чистая выдумка. [18*] Очевидно.
____________
[1*] Howling – тоскливый собачий вой, вообще жуткое завывание. Это модная шутка: подчеркивать, какая рифма лучше показывает характер.
[2*] Obviously – в зависимости от контекста может означать/переводиться как «явно, понятно любому».
[3*] * У меня тоже. В смысле, возникает подозрение, что кто-то здесь упускает логическую нить. Во-первых, эпизод про Сьюзен и помаду находится почти в самом конце «Последней битвы»: это заключительная книга из цикла про Нарнию. Стало быть, Роулинг либо читала их не подряд, либо читала таки все. Во-вторых, я приведу этот эпизод, чтобы вы могли судить сами:
"Oh Susan!” said Jill. "She’s interested in nothing nowadays except nylon and lipstick and invitations. She always was a jolly sight too keen on being grown-up.”
"Grown-up, indeed,” said the Lady Polly. "I wish she would grow-up. She wasted all her school time wanting to be age she is now, and she’ll waste all the rest of her life trying to stay that age. Her whole idea is to race on to the silliest time of one’s life as quick as she can and then stop there as long as she can.” ("The Last Battle”, Chapter 12).
«-- Ох уж эта Сьюзен! – воскликнула Джил. – Ее ничего не интересует, кроме нейлона, губной помады и приглашений. Она всегда была такая смешная, так старалась поскорей вырасти.
-- Если бы вырасти! – сказала леди Полли. – Хотела бы я, чтоб она действительно выросла. Все школьные годы она мечтала стать такой, как сейчас, и проведет всю остальную жизнь, пытаясь такой и остаться. Она хотела как можно быстрее достичь самого глупого возраста и оставаться в нем как можно дольше.» (Перевод: Е. Доброхотова).
[4*] Имхо что-то «вполне продемонстрированное» насчет секса там найти мог только тот, кто не читал «Орден Феникса», или читал через специальные очки.
[5*] Для удобства и краткости, по-английски понятие genre используют очень широко. И зря, потому что это приводит к массе недоразумений – о чем у нас тоже заходил разговор в этой теме.
[6*] В тексте так и есть: «progressive purposes», ага.
[7*] No comments.
[8*] Cotton candy.
[9*] drenched in theology – откровенно непочтительный, почти грубый оборот.
[10*] Если кто знает в современном слэнге подходящий русский перевод слова «bully» -- подскажите, век не забуду.
[11*] a member of the Church of Scotland
[12*] sleeper agents
[13*] Угу. Кто бы сомневался.
[14*] Voldemort
[15*] Сосуд, в который помещаются на хранение воспоминания. Тоже не помню, как это в русском переводе, сорри.
[16*] На мой взгляд, это и правда так. Респект писателю, который способен на такую трезвость в оценке своей книги!
[17*] Речь идет о «Кубке» или о «Принце-полукровке»? Видимо, все же второе.
[18*]* pure fantasy
